Портной
24.11.2018
Шторм мозга
08.12.2018ремя действия: 1970-е, СССР. Главный герой, учитель, ведет дневник, в котором излагает историю своих непростых взаимоотношений с коллегами и учениками.
Некоторые пояснения, по пунктам:
1. Когда я приступил к написанию «Дара сердечного», мне было 22 года. Время создания: с 1977 по 1981 год. Роман написан в форме дневника главного героя.
2. Тогда я еще не знал, что все свои прозаические произведения буду писать от первого лица, независимо от того, кто является героем повествования: старик, старуха, мужчина, девочка или золотая рыбка. Это какая-то моя особенность, за которой я с интересом наблюдал.
3. Прошло несколько десятилетий. Я не собирался и не собираюсь публиковать «Дар сердечный» сейчас, в 21-м веке. Я лишь указываю: по причине того, что я распрощался с «Даром сердечным», я использовал его контур для написания романа «Портной». Но совпадение только в контуре: идеи обоих произведений не имеют никаких пересечений.
4. Кстати, «Дар сердечный» был опубликован в самиздате, в «Митином журнале», в 1986 году, под псевдонимом Никита Панин. Вот рецензия Дмитрия Волчека, основателя журнала, предваряющая публикацию:
Название этой повести, да и ее материал, пожалуй, могут отпугнуть читателя самиздатского журнала: уж больно силен в них привкус слащавых повестушек «Юности» или «Авроры». И действительно – «реалистическое» изображение школьных будней, конфликт двух учителей – набившая оскомину фабула советских сочинений на «производственную» тему. Между тем, ничего этого, по сути, в работе молодого ленинградского прозаика Никиты Панина нет. Привычный по многочисленным коммерческим сочинениям материал здесь работает на саморазрушение. Условность происходящего, столь естественная в соцреалистическом произведении, становится здесь самопародией: автор чуть-чуть смещает акценты, и банальные коллизии советской прозы вдруг начинают говорить выпуклым слогом кошмара. Смысл этой талантливой книги не в описании школьных будней, не развенчание Николая Ильича (Беликова наших дней), не проблема отцов и детей: основным объектом рассмотрения является гипертрофированный фантом советской эстетики, уже несколько десятилетий порождающий своих собственных нереальных героев, которые совершают нереальные поступки на фоне нереальных декораций. Книга Панина раскрывает перед нами этот самодостаточный механизм и скрупулезно подчеркивает мелкие его детали. Именно в этом сила и смелость этой книги.
